Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Доказательства существования Санта-Клауса

1. Санта-Клаус существует, потому что так написано в Книге про Санта-Клауса.
2. Те, кто не верят, что Санта-Клаус существует, на самом деле верят в несуществование Санта-Клауса. То есть они такие же верующие, но никаких доказательств отсутствия Санта-Клауса у них нет.
3. Не могут сотни миллионов родителей по всему миру обманывать своих детей, заставляя их верить в Санта-Клауса.
4. Санта-Клаус милостив, поэтому хорошие подарки получают дети только из богатых семей.
5. Санта-Клаус справедлив, поэтому у многих детей в Африке, Азии и России, которые голодают, болеют и умирают, есть надежда. Всё что им нужно - это верить в Санта-Клауса.
6. Обвинения в том, что за Санта-Клаусом стоит ретейл-индустрия беспочвенны, потому что магазины делают рождественские скидки, чтобы помочь детям, как учит Санта-Клаус, а не увеличить продажи.
7. Санта-Клаус создал новогодние выходные, и мы должны быть ему за это благодарны.
8. Любой малограмотный человек сможет утверждать, что создать сложное производство новогодних подарков невозможно без волшебства Санта-Клауса.
9. Сторонники Санта-Клауса и сторонники Деда Мороза часто убивали, убивают и собираются убивать друг друга, но Санта-Клаус здесь не причем, просто верить в Деда Мороза неправильно, это обижает Санта-Клауса. Правильно верить в Санта-Клауса и отдать жизнь за него.
10. Санта-Клаус и верящие в него дети очень ранимы и чувствительны, поэтому для них оскорбительны логика, правда, здравый смысл и даже намеки на то, что Санты нет.
11. Бывает такое, что последователи Санта-Клауса - мужчины, которые надевают святой костюм Санта-Клауса, насилуют детей. Очевидно, что Санта-Клаус не виноват в этом, так как делают это люди. Мало того эти мужчины сами раньше были детьми. Следовательно, виноваты сами дети.
12. Самим своим существованием Санта-Клаус оправдывает смерть, потому что есть подарки на Новый Год, значит больше беспокоится не о чем.

---

Как оказалось, церковь Источник Жизни славится не только драгдиллерами проповедниками, но и вокально-инструментальными ансамблями. Вот еще пара клипов на их песни.

---

Михаил Котов - Прорыв от Господа!

"Мощный чувак! В первый раз вижу, как кокаин делает в мозгу автозамену слова "бля" на "алилуйя", а "нахуй" на аминь! Поставил его в фон и работаю, алилуйя, очень бодрит и сосредотачивает, аминь"
(с) a_t_a_r_i





Боян конечно, но чертовски поднимает настроение))
Особенно во второй части ЖЕРДОЧКА 1:40 и характерный жест 1:15

---

Сон

Я была у себя дома. Под окнами проезжала вереница странных гибридов трактора, БТРа и кукурузника. Над кабинами красовались здоровенные кованые комары. Я побежала на улицу с фотоаппаратом. Один из них припарковали на спуске в переулке, и он под собственным весом покатился боком вниз, шваркнув слегка ментовоз, стоявший у РОВД. Но серые побоялись вылезать и вступать в полемику))
По набережной шли бесчисленные толпы. Многие в самодельной причудливой одежде. Рядом со мной стояли две девочки в длинных шерстяных сарафанах, на которых были нарисованы картины битвы. Там эти трактора-кукурузники оказались боевыми вертолетами))
Мне нужно было посмотреть, откуда шествие берет начало. Чтобы не двигаться против толпы, я побежала по первому этажу полуразрушенного здания. Там на каком-то деревянном ящике у окна лежала кошка Дашка и тоже не понимала, куда все попёрлись на ночь глядя)) А под ногами я обнаружила залетевшие в окно листовки, одна из них гласила, что нынче некий герой, портрет которого красовался на обороте, сможет вступить в схватку с противником, которой он ждал 15 лет...
Я решила вернуться за мамой и вместе отправиться за хлебом и зрелищами))
Но оказалась в Дзержинске. Точнее, вместо нашего дома стоял наш дзержинский дом. В кухонном окошке горит свет. Как всегда с опаской вошла в лифт, и не напрасно. Не доезжая до седьмого этажа, он резко дернулся и остановился. Точнее, он продолжал двигаться, но явно не вверх. Открыла двери и увидела, что он висит чуть выше пятого этажа и раскачивается, как качели 0__0 А на самом этаже нет дверного проема, просто площадка и дыра шахты, без перил даже, не за что ухватиться. И от кабины до края площадки не меньше метра, плюс отталкиваться от свободно качающегося объекта малоэффективно. Пришлось, опасно скрипя тросами, раскачать кабину сильнее и прыгать, как в детстве с качелей. Матеря коммунальщиков, поднялась по лестнице и проснулась.

---

Творческий подход))

Бывший работник лондонского универмага Harrods придумал необычный способ отомстить магазину за своё увольнение. Результат его мести шокировал, как и персонал магазина, так и его клиентов.

---

Жить стало лучше, жить стало веселее!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Та-дам!

Говорят, меня тут полгода небыло. Надо что-нибудь написать.

Всё-таки не могу я относиться к словоблудству легкомысленно. На составление более-менее осмысленного поста не хватает сил/времени/желания, а отписываться "сегодня тра-та-та" для галочки не в моих правилах.

Скучаю по вам, товарищи, вот. Но финансовый расклад не позволяет напрашиваться в гости. И в ближайшем обозримом будущем перемен не предвидится...

---

Дети

...еду в Смоленск оформлять машину. солнечный летний день. на заднем сиденье - еда, напитки, теплое одеяло. возможно, придется переночевать.

перекуры, сон минут на двадцать, бутерброд. снова в путь. стабильно - 160. ровная прямая дорога.

через несколько часов таможня. оформление. скучные лица. бумаги, ксерокс. оплата издержек. водители огромных фур. сигареты, очереди, ожидание. далеко заполночь - обратно.

машин мало. встречные водители вежливо переключаются на ближний свет. вдруг в свете фар на обочине - дед с ведрами. что-то продает. останавливаюсь, выхожу.

ведра пустые

ведра пустые. дед сидит на стульчике, хихикает и смотрит в сторону. на вопросы не отвечает. бросаю в ведро десять рублей, сажусь в машину, еду дальше.

начинаю засыпать. знаю, что в таких случаях ехать дальше нельзя. через некоторое время - сьезд с шоссе, осторожно сьезжаю.

асфальтовая дорога выводит на странный пустырь. по краям - лес. ухабистая земляная площадка. останавливаюсь в центре, раскладываю задние кресла, расстилаю одеяло.

тихо.

почему-то не хочется выключать свет.

докуриваю сигарету, ложусь, выключаю лампу и фары. некоторое время верчусь, потом засыпаю.

сон, темный как лес вокруг машины.

просыпаюсь от того, что машина раскачивается. слышен смех. детский смех, забавный и зловещий одновременно. стекла запотели, ничего не видно. приближаюсь к окну, пытаюсь что-то рассмотреть. в это время по стеклу с другой стороны вдруг бьет детская ладонь, и сползает вниз, оставляя за собой чистую полосу. кричу. не переставая кричать, перебираюсь на переднее сиденье. судорожно ищу ключи. нигде нет. хлопаю себя по карманам.

смех не прекращается. машина раскачивается все сильнее. откуда-то пахнет гарью.

ключи - в зажигании. мотор ревет. автоматически врубаю фары.

перед машиной плотной шеренгой стоят дети. их человек двадцать. одеты в старые, еще советского образца, казенные пижамы. на их лицах и одежде черные пятна.

задняя передача. по ухабам, завывая движком. детские фигуры удаляются, одна из них машет рукой. вылетаю на шоссе.

газ в пол. лечу как сумасшедший. только сейчас замечаю, что льет дождь.

пост ДПС. сворачиваю к нему, чуть не врезаюсь в стену. выскакиваю, бросаюсь к удивленному постовому. сбивчиво рассказываю, что произошло. он смеется.

проверяет меня на алкоголь. заводит к себе, предлагает отдохнуть. наливает кофе, закуривает. интересуется, где это было. я рассказываю. он внимательно слушает, потом мрачнеет. переглядывается с напарником. потом они рассказывают мне, что в том месте был детский интернат. он сгорел в конце восьмидесятых, почти все воспитанники погибли.

несмотря на это, меня уверяют, что мне просто приснился кошмар.

я соглашаюсь. здесь, в тепле, в компании вооруженных гаишников все кажется действительно сном. через некоторое время я благодарю их, собираюсь и выхожу к машине.

на капоте, почти уже смытые дождем, видны отпечатки перепачканных сажей маленьких детских ладошек.

(с)Леонид Чеховский

---

Вниз

...я просто зашел к ней отдать деньги за домофон. такая, знаете, обычная бабка, они в каждом подъезде есть - скучно ей на пенсии, и вот она начинает собирать взносы, заниматься уборкой подъезда, ловить торчков на лестнице... гиперактивная. живет на пятом этаже. и вот я перед работой решил зайти... минутное дело.

солнце - сквозь грязные стекла на пол. звоню. быстро отдаю деньги, не слушая, соглашаюсь с ней по какому-то очень важному поводу, прощаюсь, иду вниз. позади хлопает дверь, старуха закрылась. я остановился, стою посреди лестничного пролета. передо мной - окна, рассеенный свет и старинные мухи между рамами. большой черный кот гибкой пантеркой пробирается по батареям отопления, мне кажется, что он искоса, хитро на меня поглядывает. тихо, звуки и свет солнечного апрельского утра вдруг куда-то уходят, моя рука на перилах покрывается потом и крепче вцепляется в крашеное дерево.

мне страшно...

мне страшно. я не знаю, почему. приступ страха - несвоевременно, непонятно. утро, серый свет и птицы за окнами кричат задушенными голосами. мама с ребенком торопятся куда-то за окном, ребенок смотрит на меня сквозь окно - я вижу, что у него странные белые глаза. так, стоп. это просто... ну, просто приступ. надо выйти на улицу, надо... там есть лавка, присесть, посидеть, подышать.

медленно двигаюсь вниз. почему-то кажется важным сначала попробовать ногой ступеньку, перед тем, как наступить на нее. смешно? да ладно. так медленно дохожу до четвертого этажа. площадка, двери квартир, дешевый кожзам. уже собираюсь идти дальше - вдруг обращаю внимание, что одна из дверей не закрыта. да и ладно, иди дальше!... нет, меня как будто тянет к ней. щель - сантиметров двадцать. из нее влажный, горячий воздух, как из сауны. рука сама тянется к двери, открываю, захожу. грязный, обшарпанный коридор. кучи тряпья на полу. справа - детская. в комнате пусто, только сломанные игрушки на полу и деская кроватка у стены. солнце сквозь окно без занавесок. вся внутренняя поверхность кроватки густо перемазана красным. сознание начинает уплывать, отступаю на негнущихся ногах, выхожу в коридор. из большой комнаты впереди - еле слышный звон металла. осторожно заглядываю - там, за накрытым столом, сидят четверо. седой старик с лицом святого с иконы, кустистыми бровями, худощавый, узловатыми пальцами цепко держит вилку. такая же старуха - выцветшие глаза, пергамент лица, строгие тонкие губы. две молодые женщины - лет по тридцать, некрасивые. бледные, худые. что-то едят, аккуратными, точными движениями погружая ложки в тарелки. старик вдруг поднимает голову и начинает поворачиваться в мою сторону, как будто почувствовал мой взгляд. страх хватает меня за горло, выскакиваю в коридор, затем - на лестницу, и только на третьем этаже перевожу дух.

я здесь не один. привалившись к стене, на полу площадки сидит человек. мужчина, лет 40. прилично одет, костюм, плащ - все недорогое, но чистое. дипломат рядом. хочу пройти мимо, пусть сидит - но он вдруг, не обращая на меня внимания, начинает закатывать себе манжет рубашки. делает это нервно, почти отрывая пуговицу. наконец у него получается; он сует вторую руку в карман, и достает оттуда опасную бритву. со щелчком открывает ее, и уже почти режет себе руку... почти - потому что я хватаю его за запястье. он сперва расслабляет руку, он в недоумении - такое впечатление, что он меня не видит. потом начинает сражаться с "ожившей" рукой, старается вырваться. я еле удерживаю его, он сильнее, и к тому же, судя по всему, сумасшедший, но как-то мне удается в конце концов выкрутить у него бритву. я отскакиваю в сторону, прячу лезвие и убираю бритву в карман. мужчина следит взглядом лишь за ней, меня он по прежнему не видит. когда бритва опускается на дно кармана, он, судя по всему, перестает ее видеть, начинает шарить глазами по стенам, затем со стоном опускает рукав пиджака, встает, отряхивается, и все время оборачиваясь, быстро спускается вниз. вскоре я вижу его из окна подъезда - быстрым шагом он уходит.

я сижу на ступеньках. я не думаю о том, что произошло. я чувствую тяжесть бритвы в кармане, и я помню его невидящий взгляд сквозь меня.

второй этаж. спустившись, я совсем не удивился тому, что двери всех четырех квартир открыты настежь. в центре площадки стоит стул. я откуда-то знаю, что это место для меня, подхожу и сажусь. затем время как будто ускоряется, я вижу людей, входящих и выходящих из этих квартир, чувствую их радость, любовь, но чаще - ненависть и страх, вижу, как они живут и как умирают, чувствую запахи их тел и прикосновения их снов. все это вертится вокруг меня в каком-то безумном хороводе, все быстрее, быстрее, быстрее... затем хлопок, треск, запах жженой бумаги... я опять сижу на полу, на этот раз возле стены. меня кто-то бьет по щекам - несильно. блин, да это же бабка с пятого этажа, кому я относил деньги. ну все, сейчас пойдут слухи, что я алкоголик - наркоман, обкололся и валялся никакой на лестнице. это плохо.

хорошо то, что я больше не боюсь. страх ушел, на его месте удивление, и немного усталость.

я уже совсем пришел в себя, старуха же так и продолжает бить меня по щекам, и что-то приговаривать. пытаюсь отстраниться - за спиной стена. хочу поймать ее руки - но она начинает бить быстрее, ловко, так что я не могу отбить ни одного удара. ее руки мелькают быстро - быстро, и тут я понимаю, что руки ее превратились в черные, сморщенные мушиные лапки, а сама бабка - огромная, пыльная, высохшая дохлая муха.

с криком перекатываюсь по полу туда, к лестнице. одна лапа скрежещет по тому месту, где только что была моя нога. почти на четвереньках преодолеваю лестницу, подбегаю к выходу на улицу, распахиваю дверь... дверной проем затянут белыми, толстыми, липкими даже на вид нитями паутины. сзади доносятся шаги - скребущиеся шаги невозможной твари, спешащей ко мне. хватаюсь за одну из нитей... нет, не порвать. бритва! выхватываю ее из кармана, несколько взмахов - и путь свободен. как только паутина опала, бритва начинает мерцать серебристым светом, и медленно исчезает.

я выскакиваю из подъезда, отбегаю на несколько шагов. оборачиваюсь - в темном проеме входа, наполненном танцем пронизанных солнцем пылинок, на самой границе света и тьмы сидит уже встречавшийся мне здесь черный кот. он смотрит прямо мне в глаза; солнце отражается от окон подъезда, и мне кажется, что на голове у него - колпачок, а в одной из лап - маленький кинжал.

но мне уже не до этого. здесь, на улице, все по-другому. страха нет. нет боли и воспоминаний. есть я - я вышел из дома - я опаздываю на работу. мне пора. я ухожу.

(с)Леонид Чеховский

---

Сонно и страшно 2

я пришел в себя медленно, странно. я знал, что я жив, но не думал, а только мягкими прикосновениями перемещал мысли и ощущения по своему телу - из рук в ноги, из кончиков пальцев в грудь. теплыми, мягкими потоками что-то перетекало во мне, и я знал, что цел. что было раньше? что будет потом? меня это не волновало и не трогало.

моя комната - отвратительно белая. лампочка прямо над моей кроватью. белые стены, белая дверь. кровать в центре. одно окно, паутина решетки, черное стекло. за окном темнота, и как ни вглядывайся, ничего не увидишь. свет режет глаза.

внутри пусто. я чувствую себя обворованным, но не знаю, что у меня украли.

и даже не потому, что пристегнут к кровати. ко мне приходят часто, меня кормят, меня моют. мне задают вопросы, я не понимаю их. я знал, как реагировать раньше; я знал, что делать и что говорить. сейчас внутри моей головы и сердца - звенящая пустота. мне жарко и беспокойно. я скучаю.

это длилось вечность. а потом еще столько же. люди с оловянными глазами приходили, и смотрели мне в переносицу. они говорили о чем-то пустыми, влажными голосами. иногда мне показывали фотографии других людей, улыбающихся, счастливых, а потом их же, но лежащих, залитых красным. я хотел прикоснуться к изображениям, но руки были привязаны к кровати. я несмело улыбался и молчал. иногда они начинали кричать - эти крики жуткой теплой соленой волной вливались мне в мозг. ударить меня? потом те из них, кто был в белых халатах, уводили остальных, и я снова оставался один.

я один, и мне нечего делать здесь. я закрывался все глубже в истертых обложках своего тела, я прятался и все реже открывал глаза. я не думал ни о чем.

так продолжалось до тех пор, пока однажды не погас свет. совсем ненадолго, но на это время комната изменилась волшебным образом. окно стало светлым; я метнулся вверх из колодца своего сознания и вдруг чья-то рука метнула на экран стекла горсть белых, искристых точек. они образовывали узоры, мягкие и острые одновременно, они менялись, двигались, и танцевали в своем, таинственном ритме. я поймал его, я стал двигаться лежа, настолько, насколько позволяли ремни, и взгляд мой был прикован к окну...

и тут снова зажгли свет. перемена была настолько резкой, что я впервые за все время пребывания здесь закричал. я рвался туда, в прохладу, я хотел почувствовать серый свет на своих плечах и нежные укусы белых мух.

я нескоро пришел в себя. мне делали уколы и еще крепче привязали к кровати. но я заметил одно: они избегали встречаться со мной взглядом. я улыбался, потому что теперь я не был один. я знал, что там, в черноте окна, меня ждут те, кто не будет ни о чем спрашивать. и я запомнил ритм танца. у меня были свободны пальцы - и вот ими я танцевал, закрывая глаза и стараясь реже дышать невыносимым млажным, теплым воздухом этого кошмарного места.

я не помню, как освободился. помню, в комнату вошли несколько людей в белом. их глаза стальными монетами буравили мне сердце. они что-то затевали. что-то странное... но теперь я не боялся. я был не один.

меня отстегнули, чтобы посмотреть, как я хожу. один из них поддерживал меня под руки, остальные смотрели. они были похожи на теплых дурнопахнущих рыб... и я не смог больше терпеть.

когда я пришел в себя, в комнате было темно. белые мухи ритмично бились о стекло, я раскрыл объятия и обнял холодную поверхность окна, и коснулся его языком. я почувствовал укусы, тонкие жалящие укусы, и знакомая лихорадка страха плавно, как нож, вошла в мое сердце и поселилась там. и я успокоился. тела лежали по всей комнате в разных позах, молча. один из них вдруг пошевелился. темными провалами глаз он смотрел на меня, и рот его раскрылся в немом крике. в руке у меня была разбитая лампочка, я отвернулся от окна, медленно наклонил голову вбок и улыбнулся ему.

я шел по темному коридору, и белые мухи из разбитого окна сопровождали меня. и было холодно. я встречал людей, они выбегали из комнат и молча кричали, и я заставлял их замолчать. а потом, когда кричать было уже некому, я стал заходить в комнаты, такие же, как моя, и я разбивал там окна, и впускал внутрь серый свет и белых мух. становилось очень холодно, наконец холодно, и люди, привязанные к кроватям, начинали шевелиться и смотреть на меня, но я не слышал их, я шел вперед, и танцевал, и смеялся, и я знал, что этот танец будет продолжаться так долго, как я захочу.

и потом я видел, как люди наконец замирали, и белые мухи присаживались на их раскрытые глаза. и я приближал лицо к их лицам, и тихонько дул - и маленькие белые точки резво взлетали в воздух, образуя в полете узоры... я был счастлив, счастлив по-настоящему. я с ними, да! и я знаю, что я не просто друг... я - с ними! я - их пастырь!

"ты не представляешь. комната за комнатой, замерзшие трупы, пристегнутые к койкам. наливай... в коридорах - врачи, медсестры. кого-то - ножом, что ли, а кого-то... так... и темно везде. снег, метель целая, что-то ненормальное. ты понимаешь, не может быть метели в здании - даже если он все окна выбил. а потом мы его нашли... там, в своей комнате. он сидел... он в общем сделал себе трон. не спрашивай, из чего. он сидел там, и улыбался, и смотрел на нас. он знал, что мы идем! он улыбался, а снег вокруг него лежал пирамидами. узоры какие-то на полу, замерзшая кровь... мы стояли и смотрели на него, а он на нас, и он улыбался! никто не мог сделать первый шаг, все стояли как в музее. а потом он поднял палец, направил на нас - и сказал так негромко: "Бу!"... и понеслась. я не помню, кто начал первым, но лично я растрелял полный магазин. его там потом, наверное, с пола соскребали... ну, туда и дорога. что? еще выпьем? да, наливай... тьфу ты, черт, опять свет погас... давно пора проводку менять. ну, вздрогнули... хм, смотри... опять снег пошел, так и бьется о стекло... красиво, епрст..."

(с)Леонид Чеховский

---

Сонно и страшно 1

сонно и страшно.

а еще снежно.

я живу в сером пятиэтажном доме на окраине города. если посмотреть на мой дом, и на те, которые рядом, с оранжевой осы вертолета, то покажется, что дом - это одна из игрушек сидящего где-нибудь в углу ребенка. а рядом - еще несколько серых кубиков, и чем выше ты поднимаешься, тем больше их видишь. а если подняться не очень высоко, и в то же время не очень низко, то можно увидеть смешной рисунок, в который эти кубики-домики складываются.

наверное, можно.

наверное, можно.

серые кубики на белом.

я - на втором этаже. и не собираюсь выходить и спускаться. я хожу по комнате осторожно, стараясь ничем не нарушить тишину. я не включаю телевизор. я ставлю чай, и шум чайника кажется мне кощунством. иногда я прижимаюсь щекой к холодному стеклу окна, и чувствую вкус тишины. она неприятна только поначалу. потом эта прохлада проникает внутрь, и хочется лизнуть стекло языком. я выглядываю вниз - там когда-то был газон. сейчас там белый снег, там ничего нет. кажется, если бы мне вдруг пришла в голову идея выпрыгнуть, то я провалился бы в снег и оказался бы где-нибудь в другом месте. я люблю туда смотреть, и в эти моменты во мне что-то переключается. скажете, смешно? стоять, упершись щекой в окно, время от времени трогать его кончиками пальцев, и ни о чем не думать? ну да. смешно. я смеюсь, и мне хорошо.

мне страшно, да, но это какой-то спокойный страх. я не знаю, чего боюсь. но из-за него я не могу спать долго. я просыпаюсь, по привычке собираюсь перевалиться на другой бок и спать дальше, но в этот момент страх резко и сильно кусает меня. я покрываюсь потом и понимаю, что спать больше не смогу. я встаю. комната покрыта пылью и серым светом из окна. я провожу рукой по ноге и чувствую озноб. я встаю, подхожу к окну и начинаю смотреть. газон, снег, и серый свет. я прислоняюсь щекой к стеклу окна, и понемногу паника уходит. мне страшно, да, но главное - я уже ни о чем не думаю.

сонно. снежно и страшно.

я уже давно не видел людей. я и не знаю, бывают ли они вообще. когда-то, я точно помню, были, и в другой комнате моего дома они тоже когда-то были, но туда я не захожу. а тогда, раньше, серый свет с улицы не умел покрывать ровным слоем все в моей комнате, а грела меня не только чашка чая в руках. я умел что-то делать; я даже иногда смотрел телевизор, и принимал гостей. но однажды, я помню это хорошо, во время одной из таких вечеринок я вышел на кухню, посмотрел в окно, и увидел, как белые холодные мухи нервно и странно танцуют возле стекла - с той стороны. серый свет доходил до стекла, а здесь его убивала яркая желтая лампа. я медленно наклонил голову и положил руку на стекло, и белые мухи стали атаковать кончики пальцев, и мне показалось, что я чувствую тонкие холодные укусы.

они отравили меня, наверное. я тихо засмеялся и выключил свет, впустив серое к себе в гости. я потом понял, что оно не приходит само, его нужно ждать, и его нужно пригласить. я пригласил. но потом, практически сразу, мне впервые стало страшно. серый свет затопил комнату, и изменил все. мебель стала плоской, и стало спокойно? нет, стало страшно и сонно. как еще я могу описать это состояние?

день за днем. я просыпался, мне становилось страшно. я разговаривал, смеялся, если прилетали белые мухи - мои пальцы танцевали с ними. я приберегал напоследок разговор со стеклом. я прислонялся щекой к стеклу, и пальцами нежно рисовал рядом фигуры. иногда я касался языком стекла рядом с пальцами - чуть чуть, только так, чтобы почувствовать вкус тишины и этого особенного света.

я уже очень давно ничего не ел. есть поначалу просили те, другие. они были здесь, когда я впервые заговорил со снегом, когда мне впервые стало сонно... и страшно. теперь они были в маленькой комнате. я туда не заходил, там плохо пахло, и поначалу они хватали меня за ноги и о чем-то говорили. я не понимал их. я смеялся, переступал через них и уходил. меня ждали белые мухи и песни серого света.

иногда они пытались уйти. у них были связаны ноги и руки, но однажды один из них освободился и попытался открыть дверь. он отвлек меня, в это время внутри меня была сонная, матовая пустота, и вдруг я заметил тень рядом. я смог помешать ему, хоть мне и не хотелось двигаться, я затолкал его обратно, и связал еще крепче. страх грыз меня, он всегда рядом, когда что-то происходит.

я танцевал в комнате. я следил за руками, и плавно двигал предметы одним усилием мысли. я пел что-то одним небесным пением, я знал, что сегодня последний день. откуда? я не знаю. я танцевал, я приманивал на ладони мух, и они белыми стайками улетали и выстраивались созвездиями на стенах. я не думал, я видел.

и потом я увидел, как дверь в другую комнату открылась. танец прервался, музыка остановилась, и мухи улетели. я понял, что это конец. я засмеялся - тихо, как делал все в последнее время, и вошел в ту, другую комнату.

они набросились на меня все вместе. я не старался связать их крепко, и кто-то смог освободиться. только теперь он развязал всех - по крайней мере, тех, кто был еще жив. они сильно ослабели, но их было много. в тот вечер я смог связать их, пока они спали, но это было давно... очень давно.

мне поставили подножку, я упал на что-то мягкое. сверху на меня падали новые тела, кто-то выкручивал мне руки, кто-то кусал, кто-то душил... я смеялся. я знал, что этим кончится. у меня в голове пел свои странные песни серый свет.

мне по-прежнему сонно и страшно.

(с)Леонид Чеховский

---

И немного о насущном.

Бываю я здесь крайне редко, т.к. в своей новой винде я что-то подкрутила, и сайт стал недоступен, ни один браузер не хочет его открывать.

Жизнь бъет ключом, разводным.

Солнце моё, набрав 1 200 000 кредитов и 600 000 долгов, вместо того чтобы устраиваться на вторую работу, пошло прыгать с парашютом и сломало ногу. В связи с чем все планы на лето рухнули, между нами 442 км, денег нет, секса нет, музыка сдохла.

Отход=^_^=к
Депрес=^_^=к
Бесперспектив=^_^=к

Я сижу без работы и каких-либо надежд. Дома чудовищно жарко и душно, который день подряд дико болит голова. Нет горячей воды, нет стиральной машины, растут горы грязных шмоток, настроение не поднимается.

Бррр!!!

---

НАШИХ БЬЮТ !!!

В Китае ежедневно убиваются котята молодыми девушками для развлечения. Туфельки на шпильках стали орудием убийства и пыток для маленьких крошек! Их вонзают в глаза, ротики, ушки, прыгают на головки и животики котят. А процесс убийства снимают на фото и видео и выкладывают в интернет! Видеозапиcи широко распространились по сети и сейчас поднялась волна протеста по всему миру против жестокости в Китае, люди требуют принятия закона о Защите животных - в Китае на данный момент его нет, поэтому эта чудовищная жестокость остается безнаказанной!

vkontakte.ru/video68806910_142317092

Пожалуйста, не оставайтесь равнодушными! Пошлите свой голос протеста в петиции:

www.thepetitionsite.com/1/ChinaAnimalProtection...

(с)

---

С Днём Рожденья меня!!

---

С Днём Космонавтики, товарищи!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

ох... как давно меня тут не было...

За это время в моей жизни так много всего произошло, хорошего и разного - так сразу и не опишешь.
Я наконец-то нашла опору и поддержку. А не истеричный баласт, коим изобиловали прошедшие годы.
Я открыла дверь в невероятное, заглянула дальше, чем могла мечтать, а впереди - бескрайние просторы для экспериментов!
Я замечательно встретила Новый Год.
Обо всём этом расскажу подробнее, когда будет чуть больше времени на мемуары))

@музыка: 1200 Micrograms - Dances Between Worlds

@настроение: music drugs sex magic (c)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра