сонно и страшно.
а еще снежно.
я живу в сером пятиэтажном доме на окраине города. если посмотреть на мой дом, и на те, которые рядом, с оранжевой осы вертолета, то покажется, что дом - это одна из игрушек сидящего где-нибудь в углу ребенка. а рядом - еще несколько серых кубиков, и чем выше ты поднимаешься, тем больше их видишь. а если подняться не очень высоко, и в то же время не очень низко, то можно увидеть смешной рисунок, в который эти кубики-домики складываются.
наверное, можно.наверное, можно.
серые кубики на белом.
я - на втором этаже. и не собираюсь выходить и спускаться. я хожу по комнате осторожно, стараясь ничем не нарушить тишину. я не включаю телевизор. я ставлю чай, и шум чайника кажется мне кощунством. иногда я прижимаюсь щекой к холодному стеклу окна, и чувствую вкус тишины. она неприятна только поначалу. потом эта прохлада проникает внутрь, и хочется лизнуть стекло языком. я выглядываю вниз - там когда-то был газон. сейчас там белый снег, там ничего нет. кажется, если бы мне вдруг пришла в голову идея выпрыгнуть, то я провалился бы в снег и оказался бы где-нибудь в другом месте. я люблю туда смотреть, и в эти моменты во мне что-то переключается. скажете, смешно? стоять, упершись щекой в окно, время от времени трогать его кончиками пальцев, и ни о чем не думать? ну да. смешно. я смеюсь, и мне хорошо.
мне страшно, да, но это какой-то спокойный страх. я не знаю, чего боюсь. но из-за него я не могу спать долго. я просыпаюсь, по привычке собираюсь перевалиться на другой бок и спать дальше, но в этот момент страх резко и сильно кусает меня. я покрываюсь потом и понимаю, что спать больше не смогу. я встаю. комната покрыта пылью и серым светом из окна. я провожу рукой по ноге и чувствую озноб. я встаю, подхожу к окну и начинаю смотреть. газон, снег, и серый свет. я прислоняюсь щекой к стеклу окна, и понемногу паника уходит. мне страшно, да, но главное - я уже ни о чем не думаю.
сонно. снежно и страшно.
я уже давно не видел людей. я и не знаю, бывают ли они вообще. когда-то, я точно помню, были, и в другой комнате моего дома они тоже когда-то были, но туда я не захожу. а тогда, раньше, серый свет с улицы не умел покрывать ровным слоем все в моей комнате, а грела меня не только чашка чая в руках. я умел что-то делать; я даже иногда смотрел телевизор, и принимал гостей. но однажды, я помню это хорошо, во время одной из таких вечеринок я вышел на кухню, посмотрел в окно, и увидел, как белые холодные мухи нервно и странно танцуют возле стекла - с той стороны. серый свет доходил до стекла, а здесь его убивала яркая желтая лампа. я медленно наклонил голову и положил руку на стекло, и белые мухи стали атаковать кончики пальцев, и мне показалось, что я чувствую тонкие холодные укусы.
они отравили меня, наверное. я тихо засмеялся и выключил свет, впустив серое к себе в гости. я потом понял, что оно не приходит само, его нужно ждать, и его нужно пригласить. я пригласил. но потом, практически сразу, мне впервые стало страшно. серый свет затопил комнату, и изменил все. мебель стала плоской, и стало спокойно? нет, стало страшно и сонно. как еще я могу описать это состояние?
день за днем. я просыпался, мне становилось страшно. я разговаривал, смеялся, если прилетали белые мухи - мои пальцы танцевали с ними. я приберегал напоследок разговор со стеклом. я прислонялся щекой к стеклу, и пальцами нежно рисовал рядом фигуры. иногда я касался языком стекла рядом с пальцами - чуть чуть, только так, чтобы почувствовать вкус тишины и этого особенного света.
я уже очень давно ничего не ел. есть поначалу просили те, другие. они были здесь, когда я впервые заговорил со снегом, когда мне впервые стало сонно... и страшно. теперь они были в маленькой комнате. я туда не заходил, там плохо пахло, и поначалу они хватали меня за ноги и о чем-то говорили. я не понимал их. я смеялся, переступал через них и уходил. меня ждали белые мухи и песни серого света.
иногда они пытались уйти. у них были связаны ноги и руки, но однажды один из них освободился и попытался открыть дверь. он отвлек меня, в это время внутри меня была сонная, матовая пустота, и вдруг я заметил тень рядом. я смог помешать ему, хоть мне и не хотелось двигаться, я затолкал его обратно, и связал еще крепче. страх грыз меня, он всегда рядом, когда что-то происходит.
я танцевал в комнате. я следил за руками, и плавно двигал предметы одним усилием мысли. я пел что-то одним небесным пением, я знал, что сегодня последний день. откуда? я не знаю. я танцевал, я приманивал на ладони мух, и они белыми стайками улетали и выстраивались созвездиями на стенах. я не думал, я видел.
и потом я увидел, как дверь в другую комнату открылась. танец прервался, музыка остановилась, и мухи улетели. я понял, что это конец. я засмеялся - тихо, как делал все в последнее время, и вошел в ту, другую комнату.
они набросились на меня все вместе. я не старался связать их крепко, и кто-то смог освободиться. только теперь он развязал всех - по крайней мере, тех, кто был еще жив. они сильно ослабели, но их было много. в тот вечер я смог связать их, пока они спали, но это было давно... очень давно.
мне поставили подножку, я упал на что-то мягкое. сверху на меня падали новые тела, кто-то выкручивал мне руки, кто-то кусал, кто-то душил... я смеялся. я знал, что этим кончится. у меня в голове пел свои странные песни серый свет.
мне по-прежнему сонно и страшно.
(с)Леонид Чеховский